каждую ночь снится
что я строю большой серый дом
из одной только пылинки
пылинка особенная
у нее два пальца
и место
за которое утром она щиплет себя
чтобы я не проснулся

every night I dream
that I’m building a big grey house
out of a single dust mote
it’s a special mote
it has two fingers
and a place
where it pinches itself in the morning
so that I don’t wake up

в одном из писем
чехов долго рассказывает
как накануне он освобождал мышей
попавших в мышеловку

отпуская их
он записывал на видеокамеру карандаша
литературную формулу-1
серых маленьких машинок
с живыми дверцами
открывающимися в кровь

а все его знаменитые чеховские рассказы
написаны так же случайно
как случайно
записывают куски телепередач на кассету с любимым фильмом

in one of his letters
chekhov goes on and on
about how the previous day he’d been freeing mice
stuck in the mousetrap

letting them go
he recorded on the video camera of his pencil
a literary formula one
little grey cars
with living doors
that open into blood

and all of his famous chekhovian stories
were recorded just as randomly
as when people
record bits of TV shows over the video of their favourite movie

однажды меня чуть не убила музыка.
мне было года четыре.
я залез на стул и стал крутить ручки настройки огромной
радиолы.
в какой-то момент нога соскользнула
и я полетел вниз, потащив за собой радиолу.
мы упали вместе.
я был погребен под остановившейся музыкой.
я так испугался, что прекрасная музыка внезапно исчезла,
испугался так, что даже не заплакал.
я лежал не шевелясь.
в комнату вбежала бабушка и закричала,
решив, что я мертв.

с тех пор, слушая музыку, я боюсь мгновения,
когда она закончится.

и, мертвая уже двадцать лет, бабушка закричит.

music almost killed me once.
I was about four.
I climbed up on a chair and started turning the tuning knobs of
an enormous radiogram.at some point my foot slipped
and I went flying, dragging the radiogram along with me.
we fell together.
I was buried beneath the silenced music.
I was so frightened by the sudden disappearance of the exquisite
music,
so frightened that I didn’t even start crying.
I lay there without moving a muscle.
my grandmother came running into the room and screamed,
sure that I was dead.

ever since then, when listening to music, I fear the moment
when it will stop.

and, dead twenty years already, my grandmother will scream.

зебры срываются с места
черно-белое мелькание полосок вызывает оптический эффект
пару секунд они выигрывают у хищника

Львица Для Вида Преследует Их Недолго
На Самом Деле Она Уже Получила То Что Хотела
Посмотрела В Очередной Раз
Любимое Старое Чёрно-Белое Кино

лев удивляется какого черта ты там видишь зачем каждый
день туда ходишь она отвечает сжавшись ну там как будто
море

zebras darted away
a flash of black and white strips creates an optical effect
zebras win a couple of seconds from a predator

a lioness seems as if she spies on them for some time
in fact she has already received what she wanted
she watched her favourite
old black and white film once again

a lion is wondering what the hell do you see there why do you go
that way every day
she responds embarrassed well it seems like there is the sea

живя на двадцать втором этаже
я вижу дождь сверху
это сильно отличается от того
как смотреть на дождь снизу или со стороны
струи падают неровно
переплетаются сталкиваются разбиваются
и в каждую умещается строчка каммингса

ни у кого даже у дождя нет таких маленьких рук
во время дождя как перед войной прямо под ногами

мальчиков рождается больше чем девочек

living on the twenty-second floor
I see rain from above
this differs strikingly from
looking at rain from below or from the side
its streams fall unevenly
interweaving colliding shattering
and into each a line of cummings fits

nobody, not even the rain, has such small hands
during the rain like before war right under our feet

more boys are born than girls